Какие события подтолкнули Россию и Европейский союз возобновить переговоры по Южному потоку?

Новый год начался с пересмотра газовых проектов, основные маршруты которых последние два года устойчиво делятся между Европой и Азией. Страны-поставщики и вовлеченные транзитеры меняют, казалось бы, устоявшуюся карту поставок «голубого топлива», исходя из региональных перемен.
И пока главной сенсацией стало возрождение Южного потока, что связано не столько с прямой нормализацией отношений Москвы и Брюсселя, сколько с новыми конфликтными конфигурациями и некой безысходностью в этой связи России и Европы.

Метания Анкары

С обострением отношений Москвы и Анкары на и без того малоперспективном Турецком потоке окончательно был поставлен крест. Однако, по-прежнему видя себя в роли энергетического коридора для Европы, сегодня Турция старается вытеснить Россию с ближневосточного маршрута, ведя переговоры по газу с Израилем и Катаром. Правда, пока эти договоренности малоперспективны. 

Региональный расклад на Ближнем Востоке не позволяет Анкаре быстро решить поставленные задачи. Турции все трудней удовлетворять свои растущие потребности в «голубом топливе», и тем более пока и речи не может быть, чтобы страна стала работать на «раздачу» газа для европейцев. Да и Брюссель не сильно грела мысль тянуть логистику до Турции, чтобы там забирать газ, чей бы он ни был: российский, израильский, иранский или катарский.

Тем не менее, отказываясь от России, Турция с большими надеждами смотрит на Иран, запасы газа которого весьма внушительны. Но с ростом напряженности между Тегераном и Эр-Риядом Анкара поспешила встать на сторону Саудовской Аравии. И хотя турецкое руководство старается делать общие примирительные заявления, призывая стороны к ответственности, на деле и без того конкурентные отношения Турции и Ирана с непримиримыми позициями по Сирии вышли на новый уровень конфронтации. И говорить о том, что в скором времени Иран начнет прокачивать через Турцию большие объемы газа, не приходится. 

Турции пока остается довольствоваться совместными с Азербайджаном проектами Транскаспийского (ТАП) и Трансанатолийского (ТАНАП) газопроводов и получаемым от России по «Голубому потоку» газом. 

Большая ставка, очевидно, сделана на последствия передела части территорий Сирии, а также на Иракский Курдистан. Но пока общая ситуация с каждым из этих направлений застопорена и зависит от множества факторов. И не факт, что ставка Анкары на Эр-Рияд, который старательно демонстрирует, что он способен задать основной тренд в регионе, сработает в пользу газовых интересов Турции.

Ожидания Ирана

Надежды Анкары на Тегеран не оправданы и в том смысле, что, похоже, Иран не торопится с выходом на мировой газовый рынок, по-восточному заигрывая с заинтересованными сторонами. 

То появляются сообщения, что Тегеран планирует реализацию газопровода до Индии с последующим выходом на Китай. То идут разговоры о неких договоренностях Ирана и Грузии по газу, правда, с оговоркой, что поставляемый газ в Грузию будет предназначен только для нужд южнокавказской республики и не предназначен для транспортировки в Европу.

Своя логика в этой оговорке присутствует. Маршрут до Европы через Грузию будет упираться в границы Украины. Маловероятно, что при нерешенном украинском кризисе Иран будет вести дела с Киевом, ставя тем самым под удар стратегическое партнерство с Россией, сказывающееся на жизненно важной для Тегерана проблеме Сирии. 

Кроме того, Украина уже давно зарекомендовала себя в качестве ненадежной транзитной зоны. И если бы Иран согласился на такой вариант, пожалуй, даже Брюссель выступил бы с мягким несогласием.

Почему Россия повернулась к Европе?

Пока Турция мечется и ищет возможные для себя выходы, а Иран изучает все возможности применить свой газовый потенциал, не нанеся при этом урон тактическим задачам, Россия переживает период ренессанса Южного потока, который был поставлен на паузу в декабре 2014 года.

Тогда обострившиеся из-за Украины отношения Москвы и Брюсселя дали толчок к сближению России и Турции. Владимир Путин уверенно заявил об альтернативном маршруте через Турцию, чем вызвал шквал эмоций среди участников Евросоюза. В особенности у Софии, которая крайне располагала на реализацию Южного потока, способного превратить Болгарию в крупный транзитный хаб со всеми благотворными для страны последствиями.

Правда, еще тогда многие эксперты полагали, что Турецкий поток – проект вымысла, задача которого надавить на европейских партнеров, заблокировавших по политическим соображениям, в принципе, выгодный для них по многим параметрам Южный поток.

Вскоре эти предположения подтвердились на примере Китая. Заявляя о строительстве газопровода до Поднебесной, Владимир Путин особенно подчеркивал, что в Китай будет направляться газ, который изначально планировался для европейцев.

Манипуляция удавалась. Европу нервировала мысль усиленной газификации Китая и, тем более превращение строптивой Турции в крупный региональный газовый хаб. Но в то же время эти проекты не сильно были на руку и самой России. Москва и в лучшие времена отношений с Турцией видела в ней регионального конкурента, который по части транзитных вопросов может вести себя немногим лучше украинских партнеров.

Увы, но газовые проекты России тесно сопряжены с конфликтными периодами. Через цикл в два года все зеркально изменилось, вернувшись, что называется, на круги своя. Отдаляясь теперь от Турции и ведя с ней торговую войну, Россия вновь стала смотреть на Европу.

Что же касается Пекина – это трудный переговорщик. И кроме того, Китай заблаговременно договорился с другими поставщиками газа, в частности с Туркменистаном, поставив тем самым Россию в невыгодное положение конкуренции за один маршрут.

При этом отсутствие для Москвы возможности маневрировать из-за конфликта с ЕС давало Пекину возможность использовать безвыходное положение России и все настойчивей диктовать свои условия по контрактам.

Из-за усложнившейся ситуации на Ближнем Востоке, разлада в отношениях с Турцией и нежелания зацикливать газовые поставки на китайском направлении, Россия повернулась в сторону европейских партнеров, попутно рассчитывая на этой волне выиграть ряд партий в отношении санкций и Сирии.

Зачем ЕС Россия?

В целом, ЕС готов ответить России встречными шагами. За минувшие два года слишком сильно изменились картина предполагаемых газовых проектов, и те трубопроводы, на которые ЕС рассчитывал еще в недавнем прошлом, сегодня оказались не актуальны.

При этом по-прежнему не понятна ситуация с Ираном, а Россия пригрозила с 2019 года прекратить поставлять газ через территорию Украины.

Важную роль в готовности ЕС вернуться к российскому газу сыграл Туркменистан, который, похоже, окончательно отвернулся от европейского рынка. Если раньше Ашхабад пугал Брюссель договоренностями с Китаем, то с конца 2015 года пресса стала активно писать о запуске газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия). Маршрут, конечно, вызывает много рисков. Но главным инвестором ТАПИ становится государственный туркменский концерн «Туркменгаз», а значит, осторожный Бердымухаммедов получил некие гарантии, что газопровод не будет подорван сразу после запуска.

А гарантии такие могли поступить. Запад, похоже, всерьез озадачился вопросом превращения Индии в нового регионального гиганта. Сегодня экономика этой страны растет бешеными темпами, и в перспективе у Индии есть все шансы занять более значимое место на геополитической арене.

Удивительно, но даже руководители энергетических ведомств Украины проявили интерес к газопроводу ТАПИ, предлагая Ашхабаду участие своих компаний в реализации сопутствующих прокладке трубопровода инфраструктурных проектах.

Кстати, три года назад, когда на повестке прессы был только подтвержденный проект газопроводов ТАП-ТАНАП, Украина времен Виктора Януковича также старалась принять участие в зарождающемся проекте. Но была отвергнута руководством Турции.

По всей видимости, фиаско Киев потерпит и в этот раз, но растущий интерес к проекту говорит о его больших перспективах.

Однако на сегодняшний день для газовых потребностей самих европейцев здесь приятного  мало. При ориентире на Индию и Китай, Туркменистан, даже если бы у него возникло такое желание, уже просто не сможет поставлять газ по планировавшемуся Транскаспийскому газопроводу, который должен был примыкать к логистике ТАП-ТАНАП. Таким образом, на сегодняшний день Ашхабад вычеркнул себя из газовой истории

Радоваться рано

При таком раскладе не удивительно, что Россия и Европа вновь ощутили заинтересованность друг в друге. Более того, по слухам прессы, Россия даже согласилась выполнить требования ЕС в части третьего энергопакета.

Однако говорить о полномасштабном восстановлении газового сотрудничества Москвы и Брюсселя, подразумевающего разрешение других конфликтных нюансов, в первую очередь вопрос санкций, пока рано. На сегодняшний день стороны используют сложившиеся обстоятельства для сближения, но эти обстоятельства в любой момент могут измениться.

Отказываться от политики поиска альтернативных России маршрутов газа Европа не намерена. Другое дело, что сегодня Брюссель вынужден выигрывать время, пока не станут понятны новые контуры западного газового проекта «Южный коридор», формирующиеся под давлением ключевых событий на международной арене: сирийский кризис, «ядерная сделка» Вашингтона и Тегерана, политика Турции и стран Персидского залива и т.д. И пока не будет хоть какой-то ясности в этих вопросах, Москва и Брюссель будут медленно, но уверенно двигаться навстречу друг другу.

​А пока больше всех рада Болгария, которая не теряет надежды на свое светлое будущее и планирует построить газораспределительный центр, из которого будет направляться газ в страны Юго-Восточной и Центральной Европы.

Но если раньше Болгария надеялась, что через газораспределительный центр будет поступать не только российский газ, но и туркменский и азербайджанский, то сегодня эти планы переживают корректировку.

Большая надежда только на Москву и, возможно, Баку. Правда, если сравнивать потенциальные объемы поставок «голубого топлива», то понятно, что больший акцент делается на Москве.

Получит ли Южный поток право на реализацию со второй попытки – зависит от многих обстоятельств. Но, как это ни парадоксально, именно затяжной конфликт в Сирии, породивший многие линии разлома в отношениях разных игроков и заставивший Европу пересмотреть основы своей политики, может выступать самым мощным катализатором для сделки Москвы и Брюсселя.

Надана Фридрихсон

Источник: kavpolit.com